Театр Шереметевых в Останкино.

Из статьи Варвары Ракиной «Останкино графа Шереметева: история театра в одном романе» к каталогу выставки.

Усадьба Останкино — архитектурный ансамбль XVII–XVIII веков, бывшая загородная резиденция графов Шереметевых. До наших дней сохранилось основное здание дворца-театра и примыкающее к нему с севера пространство Увеселительного сада с частично уцелевшей первоначальной планировкой конца XVIII века.

Владелец Останкина, граф Николай Петрович Шереметев (1751–1809), был широко известен как театрал, однако его увлечение театром выходило за рамки любительства.

Шереметева смело можно назвать художественным руководителем и главным режиссером принадлежавшего ему знаменитого крепостного театра, который он создал лично, получив в 1777 году «в полное распоряжение» небольшую труппу крепостных актеров, заведенную его отцом в подмосковном имении Кусково как дань моде на «домашние» театры.

Решив превратить ее в высокопрофессиональный творческий коллектив, он сам придирчиво выбирал репертуар, распределял роли и работал с актерами, обсуждал с декораторами детали сценографии и театральных эффектов и нередко сам садился с виолончелью в оркестр. К актерам и танцовщикам нанимались учителя — русские и иностранцы, заключались контракты с декораторами, выписывались из Парижа партитуры и эскизы декораций.

 

 

Всего в шереметевском театре было осуществлено 92 постановки. Еще 15 постановок готовились Шереметевым по много лет, но так и не были осуществлены. Большинство из них — так называемые «большие оперы» и лирические трагедии: «Альцеста» и «Ифигения в Тавриде» Х.-В. Глюка, «Атис» и «Дидона» Н. Пиччини, «Данаиды» и «Тарар» А. Сальери, «Дарданус» А. Саккини, «Кефал и Прокрис» А. Э. М. Гретри.

Расширившийся репертуар требовал хорошо оснащенной сцены, и в 1790 году Шереметев принимает решение о постройке нового театрального здания в подмосковном Останкине. Проект принадлежал московскому архитектору, итальянцу Франческо Кампорези (1747–1831).

Строить здание было решено из дерева, так как этот материал является наиболее подходящим для театрального помещения с точки зрения его акустических свойств; к тому же строительство из дерева позволяло вносить изменения прямо по ходу дела, легко перестраивая уже возведенные части здания в согласии с изменениями замысла его владельца.

По мысли графа, театр должен был быть трансформирующимся. Предложение о возможности превращения театрального зала в «воксал», то есть танцевальный зал, было сделано многолетним корреспондентом Шереметева, виолончелистом Парижской Оперы Иваром, который был постоянным советчиком графа как в вопросах репертуара, так и по поводу костюмов и декораций.

Чтобы осуществить это превращение, над партером настилались щиты разборного пола, и обе части театра — зрительный зал и сцена — объединялись в единое пространство.

 

 

 

Однако проект Кампорези послужил лишь в качестве первоначальной архитектурной идеи ансамбля. В дальнейшем к проектированию отдельных его элементов привлекались известнейшие петербургские архитекторы: И. Е. Старов, В. Бренна, Дж. Кваренги.

По походу строительства Шереметев, лично наблюдавший за ним на первом этапе, неоднократно изменял принятые решения, заставляя разбирать и переделывать уже готовые части здания, часто соединяя отдельные фрагменты разных проектов.

Общее наблюдение за ходом работ было возложено на крепостных архитекторов графа: А. Миронова, Г. Е. Дикушина и П. И. Аргунова, возглавившего в 1793 году команду крепостных архитекторов.

Почти с самого начала строительства советами ему помогал известный московский архитектор Е. С. Назаров, к помощи которого обращались в сложных случаях.

 

 

Останкинская сцена имеет 22 м в глубину (в момент строительства она была одной из самых больших в России) и приспособлена для перспективных декораций и сложных сценических эффектов.

Над плафоном сцены, натянутым на рамы, находится двухуровневое верхнее машинное отделение. До наших дней сохранилось большинство механизмов, при помощи которых осуществлялся спуск холстинных задников с написанными декорациями, а также акустические машины, создававшие звуковые эффекты грома, дождя и ветра.

Над декорациями для спектаклей трудились и свои, крепостные декораторы — С. Калинин, К. Фунтусов, Г. Мухин, Н. Шемаев, и приглашенные мастера, в основном иностранцы, работавшие в Москве, — Дж. Валезини, Ф. Гильфердинг, А. Клауди, Г. Гатфильд, а также вольные русские художники-декораторы: И. Волохов, И. Сержанцев.

К сожалению, ни одной декорации в Останкине не сохранилось — они, как и весь театральный реквизит, погибли при пожаре в театральном сарае во время наполеоновского нашествия 1812 года; тогда же погибла богатая нотная библиотека.

Зрительный зал вмещал 200–250 человек и был вдвое меньше пространства сцены. Оркестр располагался перед сценой, далее, отделяясь от него переносной балюстрадой, шли лавки партера, за ними — четырьмя ступенями лавки амфитеатра.

Колонны в бельэтаже, расположенном на высоте второго этажа и охватывавшем широкой подковой зрительный зал, образовывали 16 лож, которые были задрапированы голубым атласом и украшены фонарями с богатым хрустальным убором.

Над колоннами бельэтажа расположен верхний ярус зрительских мест, так называемый парадиз, сквозь широкие арочные проемы которого за спектаклем могли наблюдать не занятые в нем актеры или слуги, сопровождавшие гостей.

Для улучшения акустики в падугах между арками устроены специальные пустые короба. Плафон зрительного зала расписан итальянцем Дж. Валезини по мотивам помпейских фресок.

 

 

Во время превращения театра в «воксал» проемы парадиза закрывались расписанными фанерными щитами, как и технические ложи, располагающиеся справа и слева от авансцены и использовавшиеся для дополнительного освещения сцены во время спектакля.

Над партером настилались щиты разборного пола, и обе части театра — зрительный зал и сцена — становились на один уровень. Кулисные декорации снимались с катков и убирались в карманы сцены, и на их место выдвигались полые внутри колонны, стоявшие во время спектакля вплотную к стенам.

Между ними ставились украшенные изображениями пышных букетов щиты, закрывающие закулисное пространство, а над сценой растягивался расписанный клеевыми красками по холсту плафон.

Таким образом пространство сцены превращалось в нарядную широкую галерею, которая в старых документах времен строительства театра обозначена как «разборная галерея».

 

 

22 июля 1795 года состоялось праздничное открытие дворца — оно было отмечено премьерой. Первой постановкой на сцене Останкинского театра была лирическая музыкальная драма «Зельмира и Смелон, или Взятие Измаила» композитора И. Козловского на текст П. Потемкина.

В день премьеры был устроен пышный прием с фейерверком и иллюминацией; месяцем позже спектакль повторили во время приема в честь графа С. Ф. Потоцкого.

Так началась история театра Шереметева, в которой были и визиты императоров, и триумфальные постановки, и трагические сюжеты, о которых подробнее можно прочитать в каталоге выставки.