Проект Михаила Алшибая и Натальи Георгадзе «Иная реальность».

До 11.01.2015 в Центральном Доме Художника.

Иная реальность, а может быть, ирреальность? Лючо Фонтана некогда наносил, подобно хирургу, “эстетические” разрезы на поверхность холста, как бы проникая в другие пространства, другую реальность. Или просверливал отверстия в металлической плоскости, прорываясь тем самым в иные измерения.

Позже Эрик Булатов, в ранних своих абстрактных работах как бы полемизируя с Фонтана, создавал подобные “разрезы” чисто живописными средствами, а затем перешел к конструированию новых пространств, новой реальности перед и за плоскостью картины, причем объекты у него иногда неожиданным образом переходят из одной реальности в другую.

Юрий Злотников работает цветными знаками на белом фоне листа или загрунтованного холста, и в его работах тоже возникает некая “хирургическая” ситуация: стерильное операционное поле, а на нем – иная реальность знаков. Это, кажется, впервые отметил Александр Раппапорт.

Кабаков прорывался в иную реальность сквозь окно или дыру в потолке, устилал пол живописным изображением неба, и человек улетал в космос, оставляя свою одежду на картине, а потом возвращался Икаром или падшим ангелом. Вагрич Бахчанян создавал сложный визуально-вербальный коктейль из элементов множества иных реальностей.

Владимир Немухин много лет оперирует в пространстве, лучшей аналогией которого является плоскость ломберного стола с раскиданными на нем случайностями и извивами судьбы в виде игральных карт.

Беньямин когда-то писал, что оператор (кинооператор) и живописец соотносятся между собой как хирург и терапевт (в котором всегда сидит знахарь). Оператор, снимающий фильм, подобно оператору-хирургу внедряется в глубины организма, проникает в иную реальность, тогда как знахарь-терапевт лечит внешним наложением рук.

Послевоенное искусство окончательно отринуло эту оппозицию живописца и кинооператора: художники смело, хирургически, вторглись в иную реальность, используя в том числе и киносъемку (видеоарт).

Откровенно говоря, аналогия Беньямина при всей ее завораживающей парадоксальности выглядит надуманной, поскольку, если внимательно вглядеться и в древнее, и в классическое искусство, и в ранний модернизм, то мы всегда увидим скальпель, вторгающийся в иную реальность.

Я говорю так, потому что хирургия – моя профессия, я хорошо знаком с действием скальпеля, а мои пути в хирургии и в искусстве шли параллельно. Но это была не классическая параллельность евклидова пространства, скорее, – римановская геометрия, которая и есть “иная реальность” в самом точном значении.

С моей точки зрения, художник всегда работает в иной реальности, я бы даже сказал, что он работает в утопии, то есть, в месте, которого нет. Юликов, Бордачев, Красулин, Шелковский, – все они и другие большие художники – в иной реальности, все они, говоря словами философа Мераба Мамардашвили, “граждане неизвестной родины”.

Эта парадоксальная топология, топология иных пространств и измерений – единственная реальность, которая у нас есть, поскольку “мыслить можно только в утопии”, как говорил все тот же философ. Остается лишь добавить декартово “Cogito, ergo sum”.

Михаил Алшибая

 

 

Информация (на 27.12.2014):

Центральный Дом художника. Залы 8 (часть) и 9 – 2-й этаж.

Адрес: улица Крымский Вал, дом 10 (ближайшие станции метро «Парк Культуры» (Радиальная и Кольцевая) и «Октябрьская» (Радиальная и Кольцевая).

Время работы: со вторника по воскресенье с 11:00 до 20:00, выходной день – понедельник.

Стоимость билета на взрослого – 300 рублей, льготные категории – 100 рублей.