Интервью с фотохудожником Евгением Мироновым.

Евгений – несколько слов в начале в защиту фотографии – её обоснование как вида искусства. К сожалению, традиционно в России есть некоторое принижение её места по сравнению с живописью, скульптурой…

Фотография, как мне кажется, самый честным видом искусства, поскольку является инструментом, создающим документ, документ состояния сознания автора, общества и т.д.

В независимости от жанра,  техники модели камеры и прочей чепухи фотография занимается трансляцией моделей сознания. За редким исключением иногда это делает кино, например – Питер Гринуэй, Рой Андерсон, Андрей Тарковский. Но в фотографии это происходит автоматически, по её телу можно рассказать всё о авторе, идеологическом поле.

Как всё началось, как стало главным в жизни? Какие мастера фотоискусства оказали влияние на уровне идей, потрясли, вдохновили, с кем можно было спорить и работать?

Свою первую камеру я купил с первой зарплатой, когда подрабатывал, ещё учась в школе, это был 10-й класс. 

Первым кто поразил до глубины души был Лёша Румянцев, ныне солист известной группы ППР. Лёшины фотографии — это бесконечная глубина, вселенская тоска по дому. Это был 2006 год. Тогда Лёха усиленно занимался фотографией, сейчас у него музыка, но суть его посланий не меняется от этого. Он настоящий художник. Мне посчастливилось с ним родиться в одном городе. Около 5 лет, несколько раз в год мы уходили из города с фотоаппаратами, уходили в свою реальность и фотографировали её.

Потом в моей жизни наступил переворот. Я поступил на очное отделение кафедры фотомастерства в МГИК и там 7 лет учился в мастерской Юрия Бабича. Он преподавал на кафедре в период с 2006 по 2014 год. Из группы в 25 человек до диплома дошло 5, учиться у него было трудно, но интересно.  Его работы есть в музеях, это человек, у которого есть свой галерейный опыт, позже наши с ним пути разошлись.

 

 

Часто используется довольно простой приём – сопоставление, сравнение, выявление схожести или наоборот контрастов двух совершенно разных предметов, видов и т.п. Это язык метафор или поиск неких общих элементов, архетипов?

Вы описали приём. Я его использую для того, чтобы в сознании зрителя родить третий план – метафору, где свойства одного объекта или явления перенесены на другой, по теории монтажа Л. Кулешова.

Мне важно не навязывать зрителю что либо, а наоборот, дать свободу. В проекте «Построение метафор» я это делаю через сопоставление кадров в монтажной последовательности. Переход от одного кадра к другому и рождает этот третий план. 

Мне чужда фотография, которая твердит о чём-то одном. Я считаю, что задача фотографии нести функцию работы с сознанием зрителя а именно расширять его. Фотография – есть инструмент по работе с сознанием! Как икона, только задействованы остальные грани бытия, где транслируются новые качества присутствия.

 

 

 

Вы удивительно созерцательный и не спешащий фотохудожник, совершенно нетипичный для нашего вечно бегущего времени. А можно ли через фотографию раскрыть образ тишины? Вспоминается Ваш проект «Японская пластика. Грубый закат».

В мире, который нам так навязывают и насаждают ничего больше не остаётся делать как искать белые пятна. Крупицы пространства, рождённые чистой силой, а не рудиментами! Пространства, рождённого глазами, повёрнутыми на изнанку.

Это не просто, ибо мы все отчасти в заложниках у сложившихся систем.  Настоящее творчество это всегда борьба с канонической системой мышления , это переход в новое.

Как пример – «мусор — это плохо». Да, это плохо, но что такое мусор сейчас? И где его по-настоящему нет? В обществе, где сбиты «заводские» настройки этот вопрос особенно запутан. 

Недавно я несколько месяцев жил в резиденции в Париже и наблюдал за людьми, как они ходят, на что обращают внимание и как. Основные, так скажем классические точки сгрызены ментально камерами, умами.

Я создал свою карту «неофициальных» достопримечательностей Парижа, о которых никто не знает. Работы этой серии выложены на моём сайте www.arttaiga.com

 

 

Для Вас характерны такие проекты-наблюдения. Например, основанный на анализе жизни биологических сообществ проект «Бентос».

Бентос – это метафора. Нет там никаких биологических существ!  Это мой опыт работы с фотографическим артефактом. Я погружал фотографии на дно глубочайшего, затерянного озера, где никто никогда не был, а потом выставлял. Это вторая линия драматургия серии, первая – сюжет самих работ. Осенью работы этой серии должны войти в коллекцию Русского Музея в Санкт Петербурге.

В представленных на Cosmoscow работах Вы возвращаетесь к любимой теме, когда свойства одного объекта перенесены на другой, рождая третий?

В этих работах привычный диптих метафор как бы соединен в одном целостном снимке, без монтажа.

Но круг приемов и тем шире, новые работы, которые я представляю вместе с Галереей «Глаз» на Cosmoscow, очень разные.

Приоткройте завесу над своими творческими поисками – что нам ждать в ближайшем будущем?

Новые проекты в работе. Все разные, один, например, рассказывает про взаимодействие современных гаджетов и человека. Про то, как люди листая ленту в своих смартфонах, загрязняют окружающую среду, загрязняют своё сознание. Так называемая новостная лента, пролистанный хаос из фотографий не исчезает в верхней границе экрана, а выходит за неё разбрасывая себя вокруг себя.

Пока на грани зарисовок – человек едет на работу в машине, аккуратненький, подстриженный, на стильной ретро машинке, листает телефон, а в багажнике вся машина под завязку забита этим налистанным в интернете хламом. Забита так, что провисла подвеска. Это к Вашему предыдущему вопросу о так называемой тишине.